vici в Ну что? Скажите что-нибудь.Оригинал взят у roizman в Ну что? Скажите что-нибудь.
roizman в Ну что? Скажите что-нибудь.Когда валом пошел крокодил, наши, каждый день отработав по нескольку притонов, рассказывали, что происходит. А еще и видео отсматриваем - волосы дыбом! И в то время очень много девчонок пошло по притонам - крокодил затягивает моментально. И шансов не оставляет. На притоне бывает по 8-10 человек. 3-4 девчонки. Сразу же ноги, как у слона, и руки, как помойные лохани. Гниют, вонь стоит. А полиция что? Оформили, зафиксировали и выпнули всех. Они на другой притон, и дальше. Что делать?
Я нашим сказал: "Обзванивайте родителей!" Парни говорят: "Самая распространенная реакция родителей - ничего не надо, пусть сдохнет". И не хотят наши звонить, говорят - все равно нет шансов. Я говорю, у вас тоже не было, но выжили, людьми стали, дайте другим тоже шанс! И брали кого могли, и, в основном, всех бесплатно. Просто, чтобы дать шанс. А девчонок не брали. Некуда было. Женский был разгромлен еще в 2003 , уголовные дела по Женскому прекратили только в 2007, и обида, если честно, оставалась и на девчонок, и на государство. Да и чувство опасности присутствовало. И не брали. А куда?
Но мне было не по себе. Я видел, что происходит и понимал, что всем похрену, и пойти людям некуда, и помочь можем только мы. Но! Я понимал все риски и колебался. И в это же время, пошли уже девчонки-малолетки, школьницы, для которых крокодил был первым наркотиком. А крокодил - это всегда притон. А притон девок затягивает как в воронку. И каждый день наши долбили притоны, и я каждый день видел этих гниющих девок. И я понимал, что это чьи-то дочки, что им матери косички заплетали, а отцы носили на руках и колыбельные пели, и у меня подкатывало. И каждый раз, когда мы бросали их на притоне, у меня было ощущение, что мы совершаем подлость. А потом я понял - это преступление. Называется "оставление в опасности". И я принял решение снова открывать Женский. Потому что решение надо было принимать мне, а другого выхода не было. И мы сделали это. И дали им шанс.
А вот теперь я сижу и думаю, и как весы перед глазами качаются.
Стоило ли это все одного Маленкина?
Вот так вот. На одной чаше весов - все их никчемные жизни, вонь, слякоть, притоны, а на другой - судьба и жизнь доброго, прямодушного парня Женьки Маленкина.
Что? Стоило оно того?
Я нашим сказал: "Обзванивайте родителей!" Парни говорят: "Самая распространенная реакция родителей - ничего не надо, пусть сдохнет". И не хотят наши звонить, говорят - все равно нет шансов. Я говорю, у вас тоже не было, но выжили, людьми стали, дайте другим тоже шанс! И брали кого могли, и, в основном, всех бесплатно. Просто, чтобы дать шанс. А девчонок не брали. Некуда было. Женский был разгромлен еще в 2003 , уголовные дела по Женскому прекратили только в 2007, и обида, если честно, оставалась и на девчонок, и на государство. Да и чувство опасности присутствовало. И не брали. А куда?
Но мне было не по себе. Я видел, что происходит и понимал, что всем похрену, и пойти людям некуда, и помочь можем только мы. Но! Я понимал все риски и колебался. И в это же время, пошли уже девчонки-малолетки, школьницы, для которых крокодил был первым наркотиком. А крокодил - это всегда притон. А притон девок затягивает как в воронку. И каждый день наши долбили притоны, и я каждый день видел этих гниющих девок. И я понимал, что это чьи-то дочки, что им матери косички заплетали, а отцы носили на руках и колыбельные пели, и у меня подкатывало. И каждый раз, когда мы бросали их на притоне, у меня было ощущение, что мы совершаем подлость. А потом я понял - это преступление. Называется "оставление в опасности". И я принял решение снова открывать Женский. Потому что решение надо было принимать мне, а другого выхода не было. И мы сделали это. И дали им шанс.
А вот теперь я сижу и думаю, и как весы перед глазами качаются.
Стоило ли это все одного Маленкина?
Вот так вот. На одной чаше весов - все их никчемные жизни, вонь, слякоть, притоны, а на другой - судьба и жизнь доброго, прямодушного парня Женьки Маленкина.
Что? Стоило оно того?