kornev в Украинизация истории и головного мозгаСуть «украинизации», как хирургической операции, можно свести к простой вещи. А именно, из тела единого народа вырезается территориальный анклав; его жителям внушают, что они фундаментально, до степени отдельной нации, отличаются от живущих на остальной территории и, более того, все остальные виновны перед ними во всех их бедах и глупостях и должны быть ими пламенно ненавидимы. На выходе получаем скачущего укра, клянущего «москалей» до желания убивать. Но это только один из вариантов украинизации головного мозга – территориальный. На самом деле украинизировать группу населения можно и по другим критериям. Например, по отношению к истории народа. Можно нарезать историю страны как батон колбасы и, выражая любовь к одному ее кусочку, пламенно ненавидеть все остальное, а заодно – тех, кто не испытывает таких эмоций («ибо они виновны во всем!»). И на выходе снова получится «скачущий укр», ненавидящий своих соотечественников до желания убивать, но уже не по региональному или этническому признаку, а по линии «красные versus белые». Да, собственно, реальное украинство тоже не сводится к территории и этническим различиям, а включает в себя и определенный взгляд на историю.
У блоггера Пионера заметил цитату из какого-то укромыслящего агитатора (о русских «ватниках»): «В головах этих людей удивительным образом сходится почтение к императорской эпохе России, православие и большевики, которые их же разрушили. Это шизофрения чистой воды, которая, впрочем, стала государственной политикой России, транслируемой на Украину».
Само по себе этнографическое бормотание нас волновать не должно, но проблема в том, этот перл украинского «мыслителя» отражает точку зрения самого Пионера, Крылова других подобных «борцов с советчиной до последнего русского». То есть, предполагается, что уважение к достижениям советского периода и к достижениям Императорской России никак не могут сочетаться в голове «нормального человека», что это - все равно что «сидеть на двух стульях» и т.п. «Нормальный русский», с точки зрения Пионера и других укромыслящих, должен мысленно нарезать историю России на ломтики, а симпатизантов этих отдельных ломтиков считать как бы разными народами, разными «нациями» (мем «русские против советских»), обязанными винить друг друга во всех бедах и непримиримо воевать между собой.
Поразительное сходство со скачущими украми у Крылова, Пионера и прочих «украинизаторов истории» наблюдается еще в одном аспекте: в утрированном поклонении «европейству» и исключении из этой символической «Европы» своих оппонентов. Украинцы, как известно, считают «европейским» свое азиатское прыгание, разрушившее страну и погрузившее ее в Африку. Точно также укромыслящие россияне пытаются нам доказать, что «по-европейски» - это резать национальную историю, как батон колбасы, а потом «воевать бутерброд против бутерброда». «Украинизаторы истории» мыслят себя «истинными европейцами», в противостоянии «азиатской советчине», хотя на самом деле доходят до северокорейского мракобесия. Если мы возьмем полноценные европейские нации, пережившие в прошлом серьзные революционые потрясения, с гражданской войной и террором (Англия, Франция), то увидим, что там доминирует «склеивание» истории, примирение противоречий и желание гордиться позитивными достижениями всех сменявших друг друга режимов.
Типичный француз может относиться с почтением к Франции Старого порядка и блеску ее придворной жизни, и в то же время - сочувствовать идеалам революции (Свобода, Равенство, Братство), и в то же время - восхищаться гением Наполеона, который задушил эту революцию, а Бурбонов ставил к стенке. С точки зрения свидомого укра и его российских единомышленников, это «шизофрения чистой воды». Ибо укры, конечно же, постигли правду жизни и самую суть «европейства»: французы должны срочно разделиться на фракции (за Бурбонов, за якобинцев, за Наполеона) и ожесточенно воевать друг с другом до скончания веков. И вообще считать приверженцев другой точки зрения - представителями чужой, враждебной нации («бонапартяку - на гиляку!»).
Важно, что даже якобинский период, при всем осуждении творившегося тогда мракобесия и террора, не исключается целиком из национального пантеона Франции. Нормальный француз никогда не будет принижать патриотизм и героизм якобинских армий, которые, плохо вооруженные и необученные, разгромили лучшие армии европейских интервентов и перешли в наступление. Архитектором победы якобинских армий (главным планировщиком и организатором тыла) был признанный национальный гений Карно. Наполеон, кстати, тоже поднялся как якобинец и при их протекции. Многое из того, что он впоследствии сделал (например, восстановление централизованного управления страной) было продолжением дела якобинцев, которые, под давлением обстоятельств, первыми начали бороться с анархией первых лет Революции.
К этому добавим, что Франция до сих пор живет под трехцветным знаменем Революции и поет Марсельезу (причем сохранилась не только мелодия гимна, но и якобинский текст). Даже после реставрации Бурбонов (и до сих пор) во Франции применялся Кодекс Наполеона. Никому во Франции не пришло в голову восстанавливать дореволюционное законодательство, ни в 1814 году, ни позже. У свидомого укра от этого одного крыша должна поехать: французский патриот в своем гимне поет про борьбу с «кровожадными деспотами», но живет по законам, которые дал ему эталонный «кровожадный деспот» Наполеон, и с гордостью носит наполеоновский Орден Почетного Легиона. Украм явно следует высадить десант во Францию для борьбы с тамошними «ватниками» и «колорадами».
Во Франции не была проведена и реституция - в том формате, который нам сегодня рекомендуют радикалы. Точнее, еще при Наполеоне прежним владельцам, вернувшимся в страну и присягнувшим новой власти, была возвращена та конфискованная собственность, которая еще не была распродана частным лицам. Однако та часть конфискованных земель и недвижимости, что уже попала в частные руки (а это были самые лакомые куски), так навсегда и осталась у новых владельцев. В качестве паллиатива, в 1825 году обездоленным эмигрантам-роялистам выдали компенсацию в размере 1 миллиарда франков. Причем не «за красивые глаза», а потому что они вернулись в страну и стали ощутимой политической силой (в отличие от российских эмигрантов I волны, которые думают, что кто-то будет их разыскивать по аргентинам и вручать собственность на блюдечке). Впрочем, даже паллиативная реституция впрок не пошла: она сделала партию роялистов столь непопулярной среди народа и среднего класса, что, в ряду других событий, подготовила умы к окончательному свержению Бурбонов в 1830 году.
Думаю, не следует удивляться тому, что самым красноречивым «соловьем» реституции в России был профессор МГИМО Зубов, который «внезапно» (для поклонника Российской Империи, за которого его все принимали) выступил против присоединения Крыма к России. Это просто две стороны одного и того же явления: укромыслия. Везде, где слышите призывы к непримиримой борьбе на почве отношения к истории, или призывы к разделяющим нацию сомнительным мерам, преподносимым как «необходимое условие для возвращения на европейский путь развития» (будь то реституция или отмена «совковых» пенсий), - знайте, что это симптомы украинизации головного мозга. «Зомби-вирус» один и тот же, просто у разных пациентов он проявляет себя по-разному.
Еще один характерный симптом украинизации сознания хорошо описал Галковский в полемике с одним укромыслящим: «Если пункты 1-6 не производят никакого впечатления, украинец переходит к п. 7: начинает грозить собеседнику и членам его семьи полоумной расправой». Если моя гипотеза о «единстве укро-вируса» верна, то этот симптом мы должны заметить и у российских украинизаторов на почве истории. И вот, пожалуйста, доказательство налицо: в очередном своем постинге Пионер, выражая неудовольствие моим отказом истерично скакать на почве «борьбы с советчиной», перешел к вполне «украинским» угрозам («гиляка» и прочее), сопроводив это недвусмысленной иллюстрацией. Особенно комично это должно показаться людям, которые еще помнят ожесточенные полемики Пионера с Галковским в блоге последнего в середине 2000-х гг. Напомню, что в те времена Крылов занимал более умеренную позицию в отношении советского наследия и размышлял о ценности советских идеалов, а Пионер упорно защищал Крылова от критики Галковского (который в те времена был «более белым»). В ответ на обвинение Крылова в «просоветской пропаганде», Пионер ответил Галковскому следующее: «Крылов нашел необходимым производить дешевый (в смысле доступный) шовинизм для народа и занялся этим. В своей «просоветской пропаганде» он лишь препятствует повесить все в мировом масштабе Преступления Коммунизма на русский народ, и отстаивает право русских на ценные части советского наследства. Дело нужное, Крылов заслуживает благодарности и всяческого уважения». То есть, Пионер сегодня хочет убить меня ровно за ту позицию, которую сам же несколько лет назад считал достойной «благодарности и всяческого уважения». Не есть ли это явное свидетельство разрушительного влияния, которое оказывает украинизация головного мозга на личность человека?
Резюмируя, скажу следующее. «Натуральное украинское заукраинство» - это лишь вершина айсберга. На самом деле нас со всех сторон бомбардируют «украинскими» заходами, на всякий вкус и цвет, чтобы расколоть и заставить бороться друг с другом «до последнего русского».
У блоггера Пионера заметил цитату из какого-то укромыслящего агитатора (о русских «ватниках»): «В головах этих людей удивительным образом сходится почтение к императорской эпохе России, православие и большевики, которые их же разрушили. Это шизофрения чистой воды, которая, впрочем, стала государственной политикой России, транслируемой на Украину».
Само по себе этнографическое бормотание нас волновать не должно, но проблема в том, этот перл украинского «мыслителя» отражает точку зрения самого Пионера, Крылова других подобных «борцов с советчиной до последнего русского». То есть, предполагается, что уважение к достижениям советского периода и к достижениям Императорской России никак не могут сочетаться в голове «нормального человека», что это - все равно что «сидеть на двух стульях» и т.п. «Нормальный русский», с точки зрения Пионера и других укромыслящих, должен мысленно нарезать историю России на ломтики, а симпатизантов этих отдельных ломтиков считать как бы разными народами, разными «нациями» (мем «русские против советских»), обязанными винить друг друга во всех бедах и непримиримо воевать между собой.
Поразительное сходство со скачущими украми у Крылова, Пионера и прочих «украинизаторов истории» наблюдается еще в одном аспекте: в утрированном поклонении «европейству» и исключении из этой символической «Европы» своих оппонентов. Украинцы, как известно, считают «европейским» свое азиатское прыгание, разрушившее страну и погрузившее ее в Африку. Точно также укромыслящие россияне пытаются нам доказать, что «по-европейски» - это резать национальную историю, как батон колбасы, а потом «воевать бутерброд против бутерброда». «Украинизаторы истории» мыслят себя «истинными европейцами», в противостоянии «азиатской советчине», хотя на самом деле доходят до северокорейского мракобесия. Если мы возьмем полноценные европейские нации, пережившие в прошлом серьзные революционые потрясения, с гражданской войной и террором (Англия, Франция), то увидим, что там доминирует «склеивание» истории, примирение противоречий и желание гордиться позитивными достижениями всех сменявших друг друга режимов.
Типичный француз может относиться с почтением к Франции Старого порядка и блеску ее придворной жизни, и в то же время - сочувствовать идеалам революции (Свобода, Равенство, Братство), и в то же время - восхищаться гением Наполеона, который задушил эту революцию, а Бурбонов ставил к стенке. С точки зрения свидомого укра и его российских единомышленников, это «шизофрения чистой воды». Ибо укры, конечно же, постигли правду жизни и самую суть «европейства»: французы должны срочно разделиться на фракции (за Бурбонов, за якобинцев, за Наполеона) и ожесточенно воевать друг с другом до скончания веков. И вообще считать приверженцев другой точки зрения - представителями чужой, враждебной нации («бонапартяку - на гиляку!»).
Важно, что даже якобинский период, при всем осуждении творившегося тогда мракобесия и террора, не исключается целиком из национального пантеона Франции. Нормальный француз никогда не будет принижать патриотизм и героизм якобинских армий, которые, плохо вооруженные и необученные, разгромили лучшие армии европейских интервентов и перешли в наступление. Архитектором победы якобинских армий (главным планировщиком и организатором тыла) был признанный национальный гений Карно. Наполеон, кстати, тоже поднялся как якобинец и при их протекции. Многое из того, что он впоследствии сделал (например, восстановление централизованного управления страной) было продолжением дела якобинцев, которые, под давлением обстоятельств, первыми начали бороться с анархией первых лет Революции.
К этому добавим, что Франция до сих пор живет под трехцветным знаменем Революции и поет Марсельезу (причем сохранилась не только мелодия гимна, но и якобинский текст). Даже после реставрации Бурбонов (и до сих пор) во Франции применялся Кодекс Наполеона. Никому во Франции не пришло в голову восстанавливать дореволюционное законодательство, ни в 1814 году, ни позже. У свидомого укра от этого одного крыша должна поехать: французский патриот в своем гимне поет про борьбу с «кровожадными деспотами», но живет по законам, которые дал ему эталонный «кровожадный деспот» Наполеон, и с гордостью носит наполеоновский Орден Почетного Легиона. Украм явно следует высадить десант во Францию для борьбы с тамошними «ватниками» и «колорадами».
Во Франции не была проведена и реституция - в том формате, который нам сегодня рекомендуют радикалы. Точнее, еще при Наполеоне прежним владельцам, вернувшимся в страну и присягнувшим новой власти, была возвращена та конфискованная собственность, которая еще не была распродана частным лицам. Однако та часть конфискованных земель и недвижимости, что уже попала в частные руки (а это были самые лакомые куски), так навсегда и осталась у новых владельцев. В качестве паллиатива, в 1825 году обездоленным эмигрантам-роялистам выдали компенсацию в размере 1 миллиарда франков. Причем не «за красивые глаза», а потому что они вернулись в страну и стали ощутимой политической силой (в отличие от российских эмигрантов I волны, которые думают, что кто-то будет их разыскивать по аргентинам и вручать собственность на блюдечке). Впрочем, даже паллиативная реституция впрок не пошла: она сделала партию роялистов столь непопулярной среди народа и среднего класса, что, в ряду других событий, подготовила умы к окончательному свержению Бурбонов в 1830 году.
Думаю, не следует удивляться тому, что самым красноречивым «соловьем» реституции в России был профессор МГИМО Зубов, который «внезапно» (для поклонника Российской Империи, за которого его все принимали) выступил против присоединения Крыма к России. Это просто две стороны одного и того же явления: укромыслия. Везде, где слышите призывы к непримиримой борьбе на почве отношения к истории, или призывы к разделяющим нацию сомнительным мерам, преподносимым как «необходимое условие для возвращения на европейский путь развития» (будь то реституция или отмена «совковых» пенсий), - знайте, что это симптомы украинизации головного мозга. «Зомби-вирус» один и тот же, просто у разных пациентов он проявляет себя по-разному.
Еще один характерный симптом украинизации сознания хорошо описал Галковский в полемике с одним укромыслящим: «Если пункты 1-6 не производят никакого впечатления, украинец переходит к п. 7: начинает грозить собеседнику и членам его семьи полоумной расправой». Если моя гипотеза о «единстве укро-вируса» верна, то этот симптом мы должны заметить и у российских украинизаторов на почве истории. И вот, пожалуйста, доказательство налицо: в очередном своем постинге Пионер, выражая неудовольствие моим отказом истерично скакать на почве «борьбы с советчиной», перешел к вполне «украинским» угрозам («гиляка» и прочее), сопроводив это недвусмысленной иллюстрацией. Особенно комично это должно показаться людям, которые еще помнят ожесточенные полемики Пионера с Галковским в блоге последнего в середине 2000-х гг. Напомню, что в те времена Крылов занимал более умеренную позицию в отношении советского наследия и размышлял о ценности советских идеалов, а Пионер упорно защищал Крылова от критики Галковского (который в те времена был «более белым»). В ответ на обвинение Крылова в «просоветской пропаганде», Пионер ответил Галковскому следующее: «Крылов нашел необходимым производить дешевый (в смысле доступный) шовинизм для народа и занялся этим. В своей «просоветской пропаганде» он лишь препятствует повесить все в мировом масштабе Преступления Коммунизма на русский народ, и отстаивает право русских на ценные части советского наследства. Дело нужное, Крылов заслуживает благодарности и всяческого уважения». То есть, Пионер сегодня хочет убить меня ровно за ту позицию, которую сам же несколько лет назад считал достойной «благодарности и всяческого уважения». Не есть ли это явное свидетельство разрушительного влияния, которое оказывает украинизация головного мозга на личность человека?
Резюмируя, скажу следующее. «Натуральное украинское заукраинство» - это лишь вершина айсберга. На самом деле нас со всех сторон бомбардируют «украинскими» заходами, на всякий вкус и цвет, чтобы расколоть и заставить бороться друг с другом «до последнего русского».