Оригинал взят у
Иракская армия, а с ней и багдадский режим предсказуемо нарвались на встречный. Идут сообщения из Тикрита, Махмура и Ширката о тяжелых столкновениях армии и ИГИЛ. Возможно очередное (в который раз) взятие Рутбы. Все эти города существенно далеко на юге от Мосула.
Что, в общем-то, и следовало ожидать в результате провалившегося по всем статьям штурма Мосула. В бесплодных атаках иракские генералы положили все, что у них могло держать оружие, остались сплошь каратели и зондеркоманды. Расстреливать детей и стариков они могут, воевать - нет.
Пока непохоже на генеральное наступление ИГИЛ - просто потому, что военная структура Исламского государства принципиально отличается от классической армейской машины. Уже поэтому довольно сложно классифицировать действия мобильных групп боевиков в качестве наступления. Тем не менее, перемолов в оборонительных сражениях иракские вооруженные силы, Исламское государство предсказуемо переходит к активным действиям по всей суннитской территории Ирака.
При том, что боевики принципиально не нуждаются в поддержке местного населения, что не позволяет называть их привычно партизанами, поддержка имеется - и тем более серьезная, чем больше зверств испытало население от "освободителей", которые ведут себя в казалось бы, своей стране, как на оккупированной территории.
Не мудрено, что объектами ударов ИГИЛ становится Тикрит. Родина Саддама Хусейна весь период с 2003 года подвергается особо изощренным зачисткам со стороны шиитского правительства и теперь - со стороны спущенных с поводка карателей - религиозных фанатиков. В 14 году ворвавшиеся в город боевики ИГИЛ показательно казнили на берегу реки Тигр около 2 тысяч представителей нынешнего багдадского режима при абсолютном одобрении местного населения, которое испытало на себе все прелести демократии и свободы от тирана. После нынешнего "освобождения" ИГИЛу не нужно будет даже пачкать руки - население все сделает само.
На огромной территории, где проживают сунниты - в Сирии и Ираке - возникает ситуация, при которой только Исламское государство последовательно отстаивает интересы суннитского населения. При том, что свирепый радикальный ислам, лежащий в основе идеологии ИГИЛ, неприемлем для иракских и сирийских суннитов, они готовы мириться с ним даже вопреки религиозным традициям - на первый план выходят интересы физического выживания миллионов людей. Политика и военная практика что сирийского, что иракского правительств, сделавших ставку на религиозную мотивацию в борьбе со своими противниками, не могла не привести к консолидации суннитского населения вокруг наиболее радикальных сил, которые принципиально не готовы ни на какие соглашения с противником, скорее наоборот.
Ставка на террор, которую сделал Багдад, могла иметь хоть какой-то практический смысл, если военная политика правительства в итоге привела бы к победе и разгрому Исламского государства. Но бездарность военного руководства, полная небоеспособность армии и отвратительное взаимодействие с коалицией привели к обратному результату - военное поражение вот-вот станет реальностью для самого Багдада. И в такой ситуации террор, развернутый против гражданского населения суннитских регионов страны, оборачивается сплочением людей вокруг идей Исламского государства - им, в общем-то, и деваться некуда, ИГИЛ начинает олицетворять надежду если не на лучшую жизнь, то на выживание.
В определенном смысле аналогичный вывод можно сделать и по Сирии. Распад собственно сирийской армии привел к тому, что кадровой армии, как инструмента государства, уже нет - есть конгломерат отдельных боеспособных подразделений сугубо кланового и этноконфессионального состава, а также откровенных ЧВК, подчиняющихся правительству крайне условно - вроде пресловутых "Тигров" и "Соколов". Все это обильно разбавлено наемниками и откровенными головорезами-иностранцами, которые, естественно, ведут себя по отношению к местному населению, как к покоренному чужому. Опять же - при условии безусловной победы над противником, такое решение имело бы смысл, однако военный разгром что умеренных, что тем более ИГИЛ при текущих раскладах практически невозможен. И государственный террор оборачивается уже против тех, кто берет его на вооружение.
Поражение боевиков в Алеппо привело к тому, что местные жители окружающих город территорий не на шутку обеспокоены перспективой своего "освобождения" карательными группировками иранской "Аль-Кудс", которая и является основой формирований иранских "добровольцев" в Сирии, и афганского "Фатимиюна", а также мало чем отличающимися от бандформирований сирийских ЧВК. Большинство сообщений о зверствах в Алеппо последних дней, которые с удовольствием тиражирует западная пресса, связаны именно с тем, что творят иранцы и афганцы-гератцы. Сугубо политически на Западе выгодно говорить о "русских и асадовских" военных преступлениях, хотя здесь нужно говорить о других фигурантах, не имеющих ни к России, ни к Асаду никакого отношения. Но население прекрасно понимает, кто именно их "освободил", и ужасаясь такой перспективе, выходят на митинги в Идлибе или как сегодня, в Хан Шейхуне, требуя прихода к ним Исламского государства. В Хан-Шейхуне на митинге вообще была принесена массовая присяга Абу Бакру аль-Багдади.
Общая обстановка на территории войны в Сирии и Ираке начинает существенно трансформироваться - и похоже, что в конце нынешней трансформации может сложиться обстановка, на которую вряд ли рассчитывали что на Западе, что в России, что в окружающих регион конфликта странах. Военная победа над "умеренными" в Сирии вполне на руку Исламскому государству, которое становится единственным выразителем интересов огромного числа людей.
Что, в общем-то, и следовало ожидать в результате провалившегося по всем статьям штурма Мосула. В бесплодных атаках иракские генералы положили все, что у них могло держать оружие, остались сплошь каратели и зондеркоманды. Расстреливать детей и стариков они могут, воевать - нет.
Пока непохоже на генеральное наступление ИГИЛ - просто потому, что военная структура Исламского государства принципиально отличается от классической армейской машины. Уже поэтому довольно сложно классифицировать действия мобильных групп боевиков в качестве наступления. Тем не менее, перемолов в оборонительных сражениях иракские вооруженные силы, Исламское государство предсказуемо переходит к активным действиям по всей суннитской территории Ирака.
При том, что боевики принципиально не нуждаются в поддержке местного населения, что не позволяет называть их привычно партизанами, поддержка имеется - и тем более серьезная, чем больше зверств испытало население от "освободителей", которые ведут себя в казалось бы, своей стране, как на оккупированной территории.
Не мудрено, что объектами ударов ИГИЛ становится Тикрит. Родина Саддама Хусейна весь период с 2003 года подвергается особо изощренным зачисткам со стороны шиитского правительства и теперь - со стороны спущенных с поводка карателей - религиозных фанатиков. В 14 году ворвавшиеся в город боевики ИГИЛ показательно казнили на берегу реки Тигр около 2 тысяч представителей нынешнего багдадского режима при абсолютном одобрении местного населения, которое испытало на себе все прелести демократии и свободы от тирана. После нынешнего "освобождения" ИГИЛу не нужно будет даже пачкать руки - население все сделает само.
На огромной территории, где проживают сунниты - в Сирии и Ираке - возникает ситуация, при которой только Исламское государство последовательно отстаивает интересы суннитского населения. При том, что свирепый радикальный ислам, лежащий в основе идеологии ИГИЛ, неприемлем для иракских и сирийских суннитов, они готовы мириться с ним даже вопреки религиозным традициям - на первый план выходят интересы физического выживания миллионов людей. Политика и военная практика что сирийского, что иракского правительств, сделавших ставку на религиозную мотивацию в борьбе со своими противниками, не могла не привести к консолидации суннитского населения вокруг наиболее радикальных сил, которые принципиально не готовы ни на какие соглашения с противником, скорее наоборот.
Ставка на террор, которую сделал Багдад, могла иметь хоть какой-то практический смысл, если военная политика правительства в итоге привела бы к победе и разгрому Исламского государства. Но бездарность военного руководства, полная небоеспособность армии и отвратительное взаимодействие с коалицией привели к обратному результату - военное поражение вот-вот станет реальностью для самого Багдада. И в такой ситуации террор, развернутый против гражданского населения суннитских регионов страны, оборачивается сплочением людей вокруг идей Исламского государства - им, в общем-то, и деваться некуда, ИГИЛ начинает олицетворять надежду если не на лучшую жизнь, то на выживание.
В определенном смысле аналогичный вывод можно сделать и по Сирии. Распад собственно сирийской армии привел к тому, что кадровой армии, как инструмента государства, уже нет - есть конгломерат отдельных боеспособных подразделений сугубо кланового и этноконфессионального состава, а также откровенных ЧВК, подчиняющихся правительству крайне условно - вроде пресловутых "Тигров" и "Соколов". Все это обильно разбавлено наемниками и откровенными головорезами-иностранцами, которые, естественно, ведут себя по отношению к местному населению, как к покоренному чужому. Опять же - при условии безусловной победы над противником, такое решение имело бы смысл, однако военный разгром что умеренных, что тем более ИГИЛ при текущих раскладах практически невозможен. И государственный террор оборачивается уже против тех, кто берет его на вооружение.
Поражение боевиков в Алеппо привело к тому, что местные жители окружающих город территорий не на шутку обеспокоены перспективой своего "освобождения" карательными группировками иранской "Аль-Кудс", которая и является основой формирований иранских "добровольцев" в Сирии, и афганского "Фатимиюна", а также мало чем отличающимися от бандформирований сирийских ЧВК. Большинство сообщений о зверствах в Алеппо последних дней, которые с удовольствием тиражирует западная пресса, связаны именно с тем, что творят иранцы и афганцы-гератцы. Сугубо политически на Западе выгодно говорить о "русских и асадовских" военных преступлениях, хотя здесь нужно говорить о других фигурантах, не имеющих ни к России, ни к Асаду никакого отношения. Но население прекрасно понимает, кто именно их "освободил", и ужасаясь такой перспективе, выходят на митинги в Идлибе или как сегодня, в Хан Шейхуне, требуя прихода к ним Исламского государства. В Хан-Шейхуне на митинге вообще была принесена массовая присяга Абу Бакру аль-Багдади.
Общая обстановка на территории войны в Сирии и Ираке начинает существенно трансформироваться - и похоже, что в конце нынешней трансформации может сложиться обстановка, на которую вряд ли рассчитывали что на Западе, что в России, что в окружающих регион конфликта странах. Военная победа над "умеренными" в Сирии вполне на руку Исламскому государству, которое становится единственным выразителем интересов огромного числа людей.